Поэт Игорь Малинин — Letatlin. Журнал о тех кто делает свое дело.

Субботний гость Летатлин Project — основатель авторского литературного общества эгоцентриков (АЛОЭ) поэт Игорь Малинин.

—Игорь, расскажи про ваше общество. —Наше литературное общество образовалось в 2009 году, изначально как клуб неофутуристов имени Бурлюка. Концепция была в том, что футуристы были правы, когда говорили, что нужно сбросить Пушкина и Толстого с «корабля современности». Только сейчас это неправильно трактуется, все думают, что футуристы отрицали Пушкина и Толстого. Футуристы же отрицали подражание, говорили, что нужно идти вперёд, искать новую форму. Ну а сегодня многие подражают в свою очередь футуристам, например, пишут лесенкой. И мы должны сбросить Маяковского и Бурлюка с сегодняшнего «корабля», не забывая об их заслугах, но и не используя только разработанные ими формы. Спустя некоторое время существования клуба неофутуристов я понял, в каком ключе надо двигаться, и переделал клуб в Авторское литературное общество эгоцентриков, сокращённо АЛОЭ. Новой философией стала философия эгоцентризма, где эгоцентризм — это то, что ты пропускаешь через себя. Мы стараемся не писать на абстрактные или отвлечённые темы. Даже если сюжет стихотворения далёк от реальности, чувства, заложенные в стихотворение, должны быть пережиты поэтом.

— То есть это должен быть обязательно опыт? Можно ведь по-разному «пропустить через себя». — В моём понимании да, нужен опыт. Я сейчас написал несколько рассказов, и в работе над одним из них мне пришлось засовывать себе в рот пистолет: я хотел услышать, как звучит голос человека с пистолетом во рту, у меня это было по сюжету. Я стараюсь не писать о том, чего не чувствовал, иначе это будет рассадник стереотипов. Например, мне сейчас очень хочется написать стихотворение о войне на Украине с точки зрения простого жителя, но я не берусь за это. —Как сейчас функционирует АЛОЭ? — Сейчас мы на перепутье. АЛОЭ гремело пару лет назад, а потом у нас произошла некая кадровая текучка, если говорить формальным языком, поэтому сейчас у общества в основном интернет-формат. Теперь мы не выступаем каждый месяц, как это было раньше. Зато АЛОЭ становится неким продюсерским центром. У нас, например, был проект «Право голоса». СМИ назвали этот фестиваль «фестивалем 100 поэтов», потому что каждую неделю выступало 10 поэтов. И «Право голоса» как проект состоялось. А ещё сейчас мы занимаемся поэтическим плейбэком. Это такая форма выступления, когда зрители становятся главными героями вечера. Каждый может встать и рассказать свою историю. Поэты пытаются пропустить через себя эту историю и читают одно из своих стихотворений, которое резонирует по эмоциям. Текст не должен повторять сюжет рассказанной истории, главное — словить некую энергетику, что ли. Так на последнем плейбэке девочка рассказала, как она была частично парализована и пошла в поход. На одной из стоянок те, кто был вместе с ней, стали играть на музыкальных инструментах, она вошла в транс, почувствовала себя деревом, стоящим рядом, и через неделю пошла на поправку. Естественно, ни у кого такого опыта не было. Но, например, один из поэтов по ассоциации прочёл стихотворение о духовном перерождении.

—Что ты думаешь о современной поэзии вообще? — Современная поэзия грешит тем, что старается набрать лайки. Стихи написаны слишком в лоб, поэтика и образность, метафоричность часто уходят в угоду афористичности. Поэт хочет, чтобы максимальное количество людей его поняло и поставило бы лайк. Как известно, «Стихи —это то что нельзя сказать прозой», а сегодня это нередко практически зарифмованная проза.

— У тебя есть такие строчки «У поэзии есть Полозкова, но поэзии нужен мужик». Этот мужик — ты? — Это стихотворение как раз своего рода манифест и моё видение современной поэтической ситуации. Это произведение каждый трактует по-своему, многие считают, что я говорю, что у поэзии взаимная лесбийская любовь с Полозковой. Что ей не хватает мужика в плане секса… Возможно и так. Поэзии сегодня нужна жёсткая рука, слишком она (поэзия) ветреная. А поэты кругом все какие-то… тонко чувствующие натуры. Поэзия становится плачущей. Я не хочу бросаться громкими словами и говорить, что я один знаю, как всё изменить. Но мужчины-поэты сегодня страдают и вздыхают, а мне кажется, что подход к жизни должен быть другим.

— А как же Шнур, например? — Да, вот Шнур мне нравится. У него даже очень пессимистичные стихи написаны действительно по-мужски, без соплей на сахарине. —Кого ты хотел видеть в качестве своих читателей? —Всех, конечно. Если произведение разжигает дискуссию, я всегда радуюсь этому. Например , у меня есть стихотворение «Мне предложили выпить за Иисуса Христа». Это, кстати также основано на реальном событии. Мне предложили выпить за Иисуса Христа, я отказался, а меня начали корить в безбожии, мол «Я чо, Иисуса не уважаю?»… Так вот в некоторых андеграундных клубах я нахожу отклик на эти строки, а когда я выступал на открытой сцене на Поклонной горе, меня освистали какие-то старички в кепках ЛДПР. Но я ни капли не жалею, меня это не задевает. Я понимаю, что я хотя бы заставил их задуматься в эту сторону.

— Как ты думаешь, ты когда-нибудь перестанешь стихи писать? — Писать вообще вряд ли перестану. Пока есть что сказать – буду писать. Но конкретно стихи… возможно. Кто знает, возможно в стране, где мужского населения в разы меньше, чем женского, «мужик» нужен и поэзии? В любом случае, Летатлин Project считает, что Игорь – отличная кандидатура для придания голосу современной поэзии мужского звучания.

Текст: Юля Шубина
Фото: Софья Рощенко

Группа Б.Б.Ч.К.

Кристина Сердюкова и её домашняя кондитерская

Абстрактный хип-попер Данила Покров

Мастерская украшений Кристины Лапшиной

Летатлин Спб, психологи Глазов и Семенов

Летатлин Спб кафе Декабрист, шеф-повар Сергей Соколов

Летатлин Спб, мастерская украшений Марии Серовой

Сооснователь кафе Le petit Paris в саду Эрмитаж Джонатан Билпер