Критик Rolling Stone и режиссёр Алексей Комаров — Letatlin. Журнал о тех кто делает свое дело.

Публикуем интервью с критиком Rolling Stone Алексеем Комаровым, который некоторое время назад решил попробовать себя в качестве режиссёра. Киношные аллюзии и спойлеры уже отснятых и только планирующихся Лёшиных проектов прилагаются.

— Лёш, расскажи, как ты дошёл до такой жизни и начал снимать кино, будучи изначально кинокритиком? — На самом деле, это вполне естественное явление: переход от критики к съёмкам фильма. Это доказали еще режиссёры французской «новой волны», потому что они пришли в режиссуру именно из кинокритики. Таким образом, они как бы подали пример… — Тебе? — Ну, мне в том числе (смеётся). Да и другим критикам, которые переходят из журналистики в режиссуру, как, например, тот же Волобуев.

— Так ты стал заниматься критикой, чтобы потом начать снимать? — Нет. Мне правда нравилось смотреть фильмы и писать о них: облекать свои впечатления в словесную форму и что-то доносить до людей. И сначала о большем я даже не задумывался, меня вполне устраивала работа критика и я совершенно не метил в молодые русские режиссёры. — Как вдруг…? — «Как вдруг», да. Я отчётливо помню тот момент, когда понял, что дальше уже нельзя откладывать и нужно начинать снимать. Это произошло после того, как я пересмотрел фильм Алексея Учителя «Прогулка». И поразился, насколько легко и изящно он сделан: люди просто гуляют по городу и между ними что-то происходит. Смотрится удивительно невесомо и летуче. А ведь озвучивался фильм, как я потом узнал, студийно… И это совершенно не чувствуется! В общем, после того как я пересмотрел «Прогулку», я подумал: «Вот, Учитель смог… а я что, не смогу?» (смеётся). Это же так легко. Вот идут молодые ребята, всё чудесно, летяще и здорово …

— Подожди, тебя сюжет вдохновил? Или всё же именно то, как это сделано? — Само чувство кино. — В смысле? — Понимаешь, есть фильмы, а есть кино. Это немного разное. Кто-то снимает кино, как, например, Годар. Всё, что он снимал в 60е годы, можно воспринимать как одну константу. А есть фильмы. Как, например, не знаю… Спилберг, у которого почти каждая лента имеет строго определённые рамки развития: начало и конец — и всё. А вот «Прогулка» это именно кино, где стирается грань между тем, что ты видишь на экране и тем, что чувствуешь в жизни. Чем тоньше эта грань, тем проще погрузиться в фильм, забыть о том, что это выдумка. — То есть ты считаешь, что киноленты, которые не похожи на жизнь, можно назвать «фильмами», в отрицательном смысле?

— У каждого своё видение. Каждый снимает, как считает нужным. Но мне кажется, что да.

— Расскажи про Stargazer, твой первый фильм. — Ты знаешь, я могу сказать, что мы сделали всё, чего НЕ стоит делать на площадке (смеётся). Для начала я считаю, что команда, которая работает над фильмом, должна загореться тем, что делает. Им должно быть не всё равно, что получится в итоге. А мы снимали фильм в рамках международной кинолаборатории «Kinolab», и время было очень ограничено. С командой я познакомился за 2 дня до начала съёмок, соответственно как-то по-настоящему проникнуться фильмом ребята тупо не успели. Зато мне очень повезло с оператором, Ваней Якуниным. Во-первых, он — очень опытный и талантливый человек. А во-вторых, у него было своё оборудование, которое на «Кинолабе» другим съёмочным группам выдавалось под залог паспорта. За этими микрофончиками и камерами приходилось выстаивать дикие очереди, а время было самым ограниченным ресурсом. — В чём идея фильма? — Два друга узнают, что в некоем баре будет проходить конкурс двойников рок-музыкантов. Один из них переодевается в Дэвида Боуи, а второй — в Тома Уэйтса, и они отправляются в этот бар… Вообще фильм о двойничестве. За время короткометражки герои пытаются прожить не свою жизнь, а жизни своих персонажей, и в итоге приходят к тому, что примерять на себя роль другого человека глупо.

— Как тебе этот сюжет вообще пришёл в голову? — Мы знали, что хронометраж очень ограничен: 6 минут. И я думал, какую идею можно уместить в такое короткое время? Сначала мне пришёл в голову один очень здоровский сюжет про волшебные жевательные сигареты, которые исполняют желания… В общем, про типа, который вот этими желаниями стал разбрасываться и в итоге продолбал свою жизнь. Но я подумал, что хочу сказать слишком многое и в 6 минут никак не умещусь, и решил отложить этот сюжет на потом. И вдруг мне пришла в голову идея этого косплея, который в итоге и стал «Старгейзером»… Ну, честно говоря, мне просто хотелось посмотреть, как мой знакомый чувак будет выглядеть в облике Дэвида Боуи (смеётся). Причём этот парень Коля, который сыграл в фильме, почти ничего не знал о своем персонаже. Мы с ним как-то встретились, и я говорю: «Вот, давай, сыграешь Боуи», а он: «Э… Боуи это такой чувак, который написал ‘’Heroes’’… что-то типа того, да?» (смеётся). Я накидал ему видюшек, он сказал, что ему эта музыка далека, но играть согласился. Мне очень понравилась фраза, которую он тогда сказал: «Мне интересно играть тех, кем я не являюсь». Этот же актёр изъявил желание сыграть в моём следующем фильме. Надеюсь, что всё сложится.

— Следующий фильм, он про что? — На самом деле, этот проект, наверное, немножко амбициозный (улыбается). Короткометражка, которую мы будем снимать в июле, — один из трёх фильмов внутри большого проекта. Называется она «Индус». Это про парня, который играет инди-рок, а индусом его уничижительно называют гопники. Герой идёт на свидание к девушке, чтобы спеть ей песню, которую написал специально для нее, не подозревая, что девушка собирается его бросить. И по дороге к ней встречает как раз этих гопников. Они заставляют его играть в переходе, чтобы заработать им на «выпивон». Эта короткометражка станет первой в рамках общего цикла из трех новелл под названием «Блюз разбитого сердца». Каждая из них — история, которую рассказывают друг другу три молодых парня, приятели, встретившись в баре. И, по сути, проект о том, как герои внутренне меняются под воздействием услышанного друг от друга. Я надеюсь, это как-то зацепит тех, кто находится в сложном возрасте от 20 до 25 лет. Это в каком-то смысле отражение и моего личного переломного периода, который наступил после окончания универа и пресловутой защиты диплома. Я три месяца находился в полной прострации и реально не знал, что делать со своей жизнью. Потому что защита — некая конечная точка, к которой ты стремишься… А что будет после — неизвестно. Так что этот цикл — довольно личный проект.

— Как ты планируешь продвигать «Блюз разбитого сердца»? —Я совсем не питаю призрачных надежд. Не жду, что какие-то продюсеры посмотрят мой фильм и скажут: «О, мужик, как классно у тебя всё получается, давай мы дадим тебе кучу денег…». Я знаю, что такого не будет. Найти деньги в России на кино дико сложно. Хотя, знаешь, мой знакомый совершенно случайно нашёл человека, который дал ему на съёмки миллион и сказал: «Дал бы больше, но боюсь, что ты фильм испоганишь». И это, мне кажется, круто и правильно. Потому что, чем меньше денег у тебя есть, тем разумнее ты будешь их расходовать. В этом отношении на меня очень повлияла книга Роберта Родригеса о том, как он снимал свой дебютный фильм «Музыкант». Деньги на съёмки он заработал лечебными опытами на себе любимом. Два месяца торчал в какой-то клинике, где на нём тестировали средство для заживления ран. То есть Родригес реально вспарывал себе две руки и одну лечил обычными средствами, а вторую — средствами этой клиники. Как там … «Одну ногу я побрила обычным станком, а другую восковыми полосками…» (смеётся). И в итоге на заработанные копейки, по голливудским меркам, Родригес снял «Музыканта», который получился потрясающим. Так что отсутствие средств меня не останавливает. Будем рвать!

Текст: Юля Шубина
Фото: Ира Борисова

Группа Б.Б.Ч.К.

Кристина Сердюкова и её домашняя кондитерская

Абстрактный хип-попер Данила Покров

Поэт Игорь Малинин

Мастерская украшений Кристины Лапшиной

Летатлин Спб, психологи Глазов и Семенов

Летатлин Спб кафе Декабрист, шеф-повар Сергей Соколов

Летатлин Спб, мастерская украшений Марии Серовой